Неточные совпадения
— Позвольте узнать, кто здесь господин Ноздрев? — сказал незнакомец, посмотревши
в некотором
недоумении на Ноздрева, который
стоял с чубуком
в руке, и на Чичикова, который едва начинал оправляться от своего невыгодного положения.
— Да что это! Да где это я
стою! — проговорила она
в глубоком
недоумении, как будто еще не придя
в себя, — да как вы, вы, такой… могли на это решиться? Да что это!
Он
стоял среди комнаты и
в мучительном
недоумении осматривался кругом; подошел к двери, отворил, прислушался; но это было не то.
Посреди улицы
стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых лошадей; седоков не было, и сам кучер, слезши с козел,
стоял подле; лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был
в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то на мостовой, у самых колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался
в недоумении и изредка повторял...
Раскольников не сел и уйти не хотел, а
стоял перед нею
в недоумении.
И он повелительно указывал ему рукой на лестницу. Мальчик
постоял с минуту
в каком-то
недоумении, мигнул раза два, взглянул на лакея и, видя, что от него больше ждать нечего, кроме повторения того же самого, встряхнул волосами и пошел на лестницу, как встрепанный.
Марфенька надулась, а Викентьев
постоял минуты две
в недоумении, почесывая то затылок, то брови, потом вместо того, чтоб погладить волосы, как делают другие, поерошил их, расстегнул и застегнул пуговицу у жилета, вскинул легонько фуражку вверх и, поймав ее, выпрыгнул из комнаты, сказавши: «Я за нотами и за книгой — сейчас прибегу…» — и исчез.
Я сделал шаг и остановился
в недоумении,
в огорчении: как, и под этим небом, среди ярко блещущих красок моря зелени…
стояли три знакомые образа
в черном платье,
в круглых шляпах!
Он как бы ждал ответа и решения, озираясь кругом. Все
стояли в тяжелом
недоумении от этой неожиданной, болезненной и, казалось бы, во всяком случае беспричинной выходки. Но эта выходка подала повод к странному эпизоду.
С замиравшим сердцем воротился я наверх к Наташе. Она
стояла посреди комнаты, скрестив руки, и
в недоумении на меня посмотрела, точно не узнавала меня. Волосы ее сбились как-то на сторону; взгляд был мутный и блуждающий. Мавра, как потерянная,
стояла в дверях, со страхом смотря на нее.
Если же его место у печки бывало занято, то он,
постояв несколько времени
в бессмысленном
недоумении против господина, занявшего его место, уходил, как будто озадаченный,
в другой угол к окну.
Я тоже встал и, положив связку шерсти и клубок на оконницу, вышел
в гостиную и остановился
в недоумении. Посредине комнаты лежал, растопыря лапки, полосатый котенок; Зинаида
стояла перед ним на коленях и осторожно поднимала ему мордочку. Возле княгини, заслонив почти весь простенок между окнами, виднелся белокурый и курчавый молодец, гусар с румяным лицом и глазами навыкате.
— Д-да… Ступай, ступай, мальчик, попрощайся… — ласково проговорил он все еще с тем же оттенком
недоумения в голосе. — Да, впрочем,
постой… пожалуйста, мальчик, погоди немного.
Что же касается до высылки из ее имений мужа, то они, впав
в некоторое
недоумение и разноречие, даже заговорили между собой по-французски, так как
в нумер входила иногда горничная Екатерины Петровны и тут же
стоял ее управляющий.
Ратники и холопи были все
в приказе у Михеича; они спешились и стали развязывать вьюки. Сам князь слез с коня и снял служилую бронь. Видя
в нем человека роду честного, молодые прервали хороводы, старики сняли шапки, и все
стояли, переглядываясь
в недоумении, продолжать или нет веселие.
Из церкви Матвей вынес тупое
недоумение и боль
в голове, точно он угорел.
Стояли без шапок
в ограде церкви, Шакир чесал грудь, чмокал и ныл.
Дроздов не ответил, когда же хозяин подошёл к нему — он уже всхрапывал, посвистывая носом. Кожемякин
стоял над ним, охваченный тяжким чувством
недоумения, всматривался
в его детское лицо с полуоткрытым ртом и думал...
Все молчали.
Недоумение еще продолжалось. Наконец Фома начал понемногу, молча и неслышно, хихикать; смех его разрастался все более и более
в хохот. Видя это, повеселела и генеральша, хотя все еще выражение оскорбленного достоинства сохранялось
в лице ее. Невольный смех начинал подыматься со всех сторон. Дядя
стоял, как ошеломленный, краснея до слез и некоторое время не
в состоянии вымолвить слова.
Дядя и Настя, еще не взглянув друг на друга, испуганные и, кажется, не понимавшие, что с ними делается, упали на колени перед генеральшей; все столпились около них; но старуха
стояла как будто ошеломленная, совершенно не понимая, как ей поступить. Фома помог и этому обстоятельству: он сам повергся перед своей покровительницей. Это разом уничтожило все ее
недоумения. Заливаясь слезами, она проговорила наконец, что согласна. Дядя вскочил и стиснул Фому
в объятиях.
В тот самый день, когда Елена вписывала это последнее, роковое слово
в свой дневник, Инсаров сидел у Берсенева
в комнате, а Берсенев
стоял перед ним, с выражением
недоумения на лице. Инсаров только что объявил ему о своем намерении на другой же день переехать
в Москву.
Каждое ее слово не то чтоб усилий ей
стоило, но возбуждало
в ней самой какое-то
недоумение.
В потемках я по крайней мере с полминуты царапал дверь, нащупывая ее, потом медленно отворил и вошел
в гостиную. Зинаида Федоровна лежала на кушетке и, поднявшись на локоть, глядела мне навстречу. Не решаясь заговорить, я медленно прошел мимо, и она проводила меня взглядом. Я
постоял немного
в зале и опять прошел мимо, и она посмотрела на меня внимательно и с
недоумением, даже со страхом. Наконец я остановился и проговорил через силу...
Девушка
постояла еще некоторое время
в недоумении.
— Тридцать-с! — ответил сначала очень коротко Грохов; но, видя, что Домна Осиповна все еще остается
в недоумении, он присовокупил: — Все имущество я ценю
в двести тысяч, хотя оно и больше
стоит… десять процентов мне — значит, двадцать тысяч, а тридцать — вам!
Огромная дорожная карета лежит на боку, кучер и два лакея
стоят перед нею
в недоумении, а из кареты, лежащей на боку, несутся раздирающие душу крики и вопли.
Спрятав ноги под длинное платье, лежала Ольга, и
в недоумении перед нею
стоял уполномоченный посланник Юрия; наконец он нетерпеливо дернул ее за рукав...
Два вечера добивался я: чего недостает мне
в моем углу? отчего так неловко было
в нем оставаться? — и с
недоумением осматривал я свои зеленые, закоптелые стены, потолок, завешанный паутиной, которую с большим успехом разводила Матрена, пересматривал всю свою мебель, осматривал каждый стул, думая, не тут ли беда? (потому что коль у меня хоть один стул
стоит не так, как вчера
стоял, так я сам не свой) смотрел на окно, и все понапрасну… нисколько не было легче!
Вся эта передряга могла бы остаться
в семейном кругу, так как никто сторонний не читал моих писем. Но однажды Крюммер,
стоя у самой двери классной, тогда как я сидел на противоположном ее конце, сказавши: «Шеншин, это тебе», — передал письмо близстоящему для передачи мне. При этом никому не известная фамилия Фет на конверте возбудила по уходе директора
недоумение и шум.
Молчание наше продолжалось уже минут пять. Чай
стоял на столе; мы до него не дотрагивались: я до того дошел, что нарочно не хотел начинать пить, чтоб этим отяготить ее еще больше; ей же самой начинать было неловко. Несколько раз она с грустным
недоумением взглянула на меня. Я упорно молчал. Главный мученик был, конечно, я сам, потому что вполне сознавал всю омерзительную низость моей злобной глупости, и
в то же время никак не мог удержать себя.
Присутствующая толпа
стояла, пораженная неразрешимым для нее
недоумением; одна мать Байцуровой прочитала разгадку всего этого
в сокровенных тайниках дочерниного сердца. Она сжала дочернину руку и шепнула...
Бессеменов(видимо, сам утратив связь своих мыслей, раздражается). Понимай… думай… затем и говорю, чтобы понимала ты! Кто ты? А однако, вот… выходишь замуж! Дочь же моя… чего торчишь тут? Иди-ка
в кухню… делай что-нибудь… Я покараулю… иди! (Поля, с
недоумением глядя на него, хочет идти.)
Постой! Давеча я… крикнул на твоего отца…
При поднятии занавеса издали слышен туш кадрили; разнообразная толпа поднимается по лестнице
в здание клуба. На авансцене с правой стороны сидит, развалясь на скамье, Наблюдатель, против него на левой стороне сидит Москвич. Иногородный
стоит посреди сцены
в недоумении. Несколько публики,
в небольших группах, остается на сцене; между ними бегает Разносчик вестей.
Она подняла глаза: совсем близко, четверть часа назад посторонний и подозрительный,
стоял дикий, загорелый, безусый юноша. Счастливое
недоумение искрилось
в его темных глазах, заботливо устремленных на девушку. Теперь он любил Пэда больше, чем когда бы то ни было; умерший казался ему чем-то вроде благодетельного колдуна.
Не придумав ничего, я отправился вниз к жене. Она
стояла у себя
в комнате всё
в том же розовом капоте и
в той же позе, как бы загораживая от меня свои бумаги. Лицо ее выражало
недоумение и насмешку. Видно было, что она, узнав о моем приезде, приготовилась не плакать, не просить и не защищать себя, как вчера, а смеяться надо мною, отвечать мне презрением и поступать решительно. Лицо ее говорило: если так, то прощайте.
— «Знаю, говорит, видел вашу супругу на бале у австрийского посла и поздравлял ее!» — «Брак этот, говорю, совершенно неожиданно для нас возбудил большие толки
в обществе; отовсюду к нам доходят слухи об удивлении и
недоумении общества, что каким образом на таких высоких постах тесть и зять будут так близко
стоять друг к другу»…
Но Пселдонимов, очевидно, ничего не мог представить. Он
стоял, выпучив глаза,
в ужасающем
недоумении.
К тротуару подкатила щегольская коляска; хозяин вскочил
в нее. Василий Петрович
стоял на тротуаре и
в недоумении смотрел на экипаж, вороных коней и толстого кучера.
Особенной яркости и неправдоподобности достигали те предположения, что делались
в людской, и впереди всех рассказчиков
стоял Феноген Иваныч. Когда он немного выпивал, фантазия его работала неудержимо и создавала такие картины, перед которыми он сам останавливался
в недоумении и испуге.
Даже там, где, как
в описанном случае, диагноз казался мне ясным, действительность то и дело опровергала меня; часто же я
стоял перед больным
в полном
недоумении: какие-то жалкие, ничего не говорящие данные, — строй из них что-нибудь!
— Ред.] есть один замечательный очерк,
в котором он выводит интеллигентную русскую девушку; пошловатый любитель «науки страсти нежной»
стоит перед этой девушкой
в полном
недоумении; она свободно и не стесняясь говорит с ним «
в терминах научного материализма» о зачатии, о материнстве, — «и
в то же время ни одни мужские губы не касались даже ее руки!..»
Начинается бой. Перед глазами Пьера растет и развертывается та могучая сила жизни, перед которою
в бессильном
недоумении стоит сухая логика. На батарее рвутся ядра, падают раненые.
Александре Ивановне показалось, что муж ее находится
в некотором смущении, и она не ошиблась. Когда гость появился
в передней и спросил мягким, вкрадчивым голосом генерала, тот,
стоя на пороге зальной двери,
в недоумении ответил...
Походив немного, я вошел
в дом.
В передних лакеи поставили подносы на столы и,
стоя с пустыми руками, тупо поглядывали на публику. Публика,
в свою очередь, с
недоумением поглядывала на часы, на которых большая стрелка показывала уже четверть. Рояли замолкли. Во всех комнатах царила глубокая, томительная, глухая тишина.
Прошла минута
в молчании. Незнакомка несколько раз провела платком по бледным губам и, чтобы побороть внутреннюю дрожь, задерживала дыхание, а Паша
стояла перед ней неподвижно, как вкопанная, и глядела на нее с
недоумением и страхом.
В комнате собрались все наши второкурсники и второкурсницы, кроме Ольги. У некоторых на лицах
недоумение, у других любопытство, у третьих улыбки. Посреди «музыкальной»
стоят Вася Рудольф и болгарка, причем он держится за один конец какой-то корзины, Султана же за другой, противоположный, и каждый тянет ее к себе. Корзина наполнена пирожными. Бумага с нее сорвана, и вкусные ромовые бабы, пышки, мокко и картофелинки с ромовой начинкой соблазнительными рядами выглядывают оттуда.
Дойдя до места, где
стоял когда-то дом Белоярцевых, он
в недоумении остановился.
Барон
стоял и слушал
в полном
недоумении.
Он
стоял даже некоторое время
в недоумении.
Живой скелет умильно, хоть и со страхом, глядел на лекаря и еще умильнее указывал на мальчика лет десяти, свежего, розового, который
стоял в каком-то
недоумении у дверей. Кажется, лучше не надо: точно те годы, те приметы, которые немец назначил великому князю для великой операции перерождения.
Молодой, бывший солдат с явным
недоумением о том, как надо относиться к этому, рассказывал мне, как его заставляли рыть траншею — могилу для 10 живых, приговоренных к расстрелу, и как заставляли одних солдат убивать этих приговоренных, а других
стоять с заряженными винтовками позади убивающих и быть готовыми стрелять
в этих, если они поколеблются
в исполнении требуемого от них страшного, нечеловеческого дела.